Экспедиция Магеллана	
	1 сентября 1972 года мы приобрели другой статус. 
Мы уже второкурсники, не самые младшие на факультете, как это было 
год назад. На новых первокурсников многие из нас смотрели, если 
не надменно, то, как бы, свысока. А внешне все мы выглядели более 
уверенными в себе.
	Главной особенностью учебного процесса на втором курсе по 
сравнению с первым, было то, что у парней, в отличие от девчат, 
появилась новая дисциплина - Военная подготовка. Раз в неделю, мы, 
мальчишки, обязаны были приходить на военную кафедру. Первый же 
день привел многих в шок. Нам объявили, что наш внешний вид должен  
строго соответствовать уставу, В частности, мы должны быть коротко 
подстрижены, лицо - чисто выбрито (усы допускались). 
	На следующем занятии, при построении, дежурный по кафедре 
офицер устроил показательную проверку причесок. Он был строг и 
непреклонен. В результате, несколько студентов были отправлены 
в парикмахерскую и тем самым вынуждены были пропустить 1 час 
занятия  по уставу. На 2-м часе свежепостриженные ребята спокойно 
сидели в классе, не подозревая, что майор, проводивший урок, 
решил на практике проверить усвоение материала, изложенного им 
на 1 часе. 
	Неожиданно для всех, он обратился к одному из 
свежепостриженных. Естественно, тот пытался объяснить, 
что не был на 1 часе, так как был в парикмахерской, и не знает, 
как ответить на вопрос майора. Выдержав паузу, майор ответил: 
“Пропуск занятия не дает вам права не знать материал. Садитесь!”. 
Студент сел с надеждой, что от него отстали. Но майор, обращаясь 
к студенту и повысив голос закричал: "Отставить!"
Несчастный интуитивно встал, не понимая, что от него хотят. Майор 
обратился к классу с вопросом: “Что неправильно сделал студент?”.
Среди нас были ребята, отслужившие в армии. Именно они подняли руки 
и готовы были дать правильный ответ.  Взгляд майора остановился на 
Боре Герасименко. Боря коротко ответил: “На ваш приказ - Садитесь! 
Он должен был ответить: Есть!”. Майор одобрительно кивнул головой.
“Понятно?”  обратился он к студенту. Сообразительный студент громко 
сказал: ”Есть!”. 
	Нередко бывали и другие забавные случаи. Как-то на занятии по 
геодезии  майор Куценко распинался у доски, объясняя нам, мехматянам,
какова сумма углов в треугольнике. Естественно, в подобных случаях 
неимоверная скука овладевала нами и каждый из нас, в лучшем случае, 
молча погружался в свои мысли, не мешая преподавателю демонстрировать 
свою эрудицию. В худшем - сидящие рядом ребята шепотом обсуждали между 
собой текущие свои проблемы и тем самым ужасно раздражали преподавателя,
не давая ему сосредоточиться. На этот раз майор решил проучить нарушителей
дисциплины. Закончив свою мысль словами "...восемьдесят градусов!", 
повысив голос на последнем слове, и, сделав секундную паузу, продолжал: 
“А сейчас нам студент Ройтварф скажет: ”Какова сумма углов в треугольнике?”
Саша, услышав свою фамилию, тут же переключил внимание на майора и успел 
услышать поставленный вопрос. Как истинный одессит, он не растерялся и 
ответил вопросом на вопрос: “А это смотря в какой геометрии?”  Такого 
ответа майор явно не ожидал и выпалил: “Перестаньте умничать! 
Скажите честно, что не знаете…” Но тут дружный залп всеобщего 
смеха разрядил обстановку.
	Вспомнился такой случай из жизни в военных лагерях, где мы 
оказались после четвертого курса.
	Занятия вел майор (по-моему) Блохин. Задача была: вычислить
координаты цели и уложиться в нормативное время. Все приступили 
к расчетам на "Феликсах". 

Для непосвященных:  "Феликс "- это механический калькулятор, 
до появления электронных аналогов.

	Когда время истекло, майор скомандовал (на моё "счастье"):
- "Курсант Зельцер,  доложить результаты!"
Тишина. Мои результаты еще не были готовы и я, почувствовав 
учащенное сердцебиение, продолжал считать. Через несколько 
секунд майор более настойчиво повторил приказ:
- "Кур-р-р-сант Зельцер, доложить результаты!"
Никакой реакции. Наконец, майор произнес: - 
"ЛЕЙТЕНАНТ Зельцер, доложить результаты!"
В этот момент результаты были готовы и я доложил.
Майор ничего не услышал из-за всеобщего хохота.

	Постепенно мы привыкли к новым порядкам. Прошло два месяца. 
На последнем занятии перед октябрьскими праздниками нас собрали 
в самом большом классе, где обычно проводили политзанятия,  
и перед нами выступил майор Магеллан. Он рассказал нам, о том, 
что в этом (1972) году из-за неблагоприятных погодных условий 
в стране не выполнен план по зерновым…
 В частности, в Томской области, по воспоминаниям Вити Гольдина: 

“Сказался побочный эффект раздельной уборки: сначала рожь скашивали 
в валки, немного подсушивали, а потом обмолачивали. Осенью 1972 года
весь сентябрь шли дожди (не было "бабьего лета"), а в начале октября 
лег снег. Это редкость даже для Томска.”

Майор Магеллан продолжал:
“Таким образом, скошенный в валки хлеб не успели обработать и 
несобранный урожай оказался погребенным под снегом. Руководство
областного комитета партии обратилось ко всем учебным заведениям 
области с просьбой помочь стране в этом вопросе”.

Короче говоря, подводя итог своей речи, майор Магеллан 
огласил приказ, согласно которому все второкурсники военной 
кафедры обязаны были получить теплую одежду (валенки, ватные 
фуфайки и штаны) и 10 ноября в 8:00 быть по указанному адресу 
для отправки на работу в колхоз. 
	На вопрос одного из студентов нужно ли брать с собой 
еду, майор уверенно ответил: “Нет! Вас там будут кормить.”
	День 10 ноября 1972 года начался для меня со звонка 
будильника, заведенного с вечера на 6 часов утра. Нужно было 
успеть привести себя в порядок, чтобы  вовремя оказаться к 
открытию студенческой столовой, располагавшейся в соседнем 
общежитии филологов. Утренний морозец взбодрил нас окончательно 
пока мы шли в столовую. Облаченные в теплую одежду и валенки, 
полученные накануне, мы выглядели необычно для студенческой среды. 
Персонал столовой поначалу отказался обслуживать нас, полагая, 
что пришли чужаки. К счастью для нас, все быстро прояснилось.
	Интуиция подсказывала нам, что завтракать надо плотнее 
обычного, так как никто не знал, когда будем есть в следующий раз. 
Меню столовой не отличалось большим разнообразием, но дежурные блюда: 
глазунья, манная каша, хлеб с маслом и чай были почти всегда.
Придя по указанному адресу, мы увидели майора Магеллана, отмечавшего 
в своем журнале прибывающих студентов.  
	Витя Гольдин обратил внимание на Сашу Китриса. Саня был 
старше наси мы его уважительно назвали Батя. На выданной ему фуфайке 
белой краской Батя написал "Expedition of Magellan". И эта надпись 
придавала нашему мероприятию еще большую значимость. 
	Убедившись, что все на месте, майор приказал всем занять 
места в автобусе марки ЛАЗ. В автобусе, рассчитанном на 55 
сидячих мест, оставалось несколько мест свободных. Из этого 
следовало, что нас студентов было чуть больше сорока. 
Автобус двигался в направлении аэропорта. Нетрудно было догадаться, 
что наш колхоз находится далеко от Томска и нам предстоит пересадка 
на самолет. По прибытии в аэропорт на летном поле, вблизи здания 
аэровокзала, тарахтело несколько легких самолетов, в народе 
называемых кукурузниками. Я уже летал на таких "этажерках" и мои
воспоминания об уровне комфорта при полете на них были далеки от 
идеала. Утешала одна мысль: продолжительность перелета будет недолгой. 
Наконец мы в самолете. Ремни пристегнуты. Самолет набирает высоту. 
Ощущение у меня было такое, будто мы принимаем участие в каком-то 
особом историческом событии типа покорение целины... 
Первая воздушная яма вернула меня в реальность.. Вскоре у некоторых 
ребят, в том числе  и у меня, появились признаки  тошноты. Однако, 
все держались вполне достойно и выдержали этот перелет. Не знаю, 
в какой город мы прилетели. Время приближалось к полудню и наши желудки 
упрямо напоминали о себе. Некоторые ребята пытались разузнать, где 
находится буфет. Но майор Магеллан строго приказал не расходиться. 
"Потерпите немного. Приедем в колхоз - Вас там накормят" - успокаивал 
он нас. 
	Вскоре появились два автобуса марки ПАЗ. После очередной 
переклички была дана команда на посадку. В автобусе было холодно 
и неуютно. Находясь без движения, я почувствовал, что замерзаю и, 
чтобы хоть как-то согреться, начал  напрягать и расслаблять мышцы 
ног и рук. Проехали час. Вдруг автобус остановился. Выяснилось, 
что первый автобус, ехавший впереди нас, сломался. Его водитель 
сказал, что устранение неполадки займет минут сорок или час. 
Ребята решили использовать это время, чтобы подвигаться и 
разогреться. Кто-то предложил сыграть в футбол. Из-за отсутствия 
мяча это предложение показалось смешным. Однако, через несколько 
минут откуда-то появился самодельный тряпичный мяч приемлемого 
размера. Это заметно оживило народ. Каждый захотел пнуть мяч ногой, 
причем неважно в какую сторону. Я впервые участвовал в футболе, где 
каждый играл против всех, и где не было ворот. Главное тут было 
согреться. Затем все-таки мы разделились на команды, обозначили 
ворота и начали осмысленную игру. В самый неподходящий момент 
майор скомандовал: "По автобусам!". Возбужденные и разгоряченные 
мы быстро заняли свои места в автобусе. Настроение было приподнятое. 
Голод на время отступил. Ребята на радостях запели. Кому-то удалось 
уснуть. Стало темнеть. Зимой темнеет рано. Темнота усыпила многих. 
И вдруг водитель остановил автобус и сказал: "Приехали". 
	Нас встречал председатель колхоза, на вид похожий на алкаша-
профессионала. Он указал на рядом стоящий дом и пригласил войти 
в него.  Майор поинтересовался, будут ли нас кормить. Председатель 
ответил, что сейчас все закрыто, но он что-нибудь придумает.
Мы вошли в избу. Теплый воздух от хорошо протопленной печи 
заманивал нас как магнит. После долгого  и трудного пути в 
холодном автобусе этот теплый дом мне показался раем. 
В большой комнате, на полу были разложены матрасы, плотно 
примыкающие друг к другу. Мы, расслабленные и разморенные от 
теплоты, побросали свои рюкзаки на пол и улеглись на матрасах. 
Идиллию прервал председатель. Он сдержал данное им слово и принес 
нам еду на 40 человек. В руках он держал одну буханку ("кирпич" ) 
черного хлеба и небольшой (размером в четверть буханки) кусочек 
свиного сала. “Это все, что есть… но утром будет горячий завтрак 
по полной.” робко сказал председатель и незаметно, смущаясь, исчез.
Тем временем, состояние шока, охватившее почти каждого из нас, 
постепенно сменилось сильным слюновыделением… 
	Лично у меня отношение с салом были, мягко говоря, 
сложными. Еще в детском саду, когда во время обеда в супе или 
в борще плавали небольшие кусочки вареного сала, меня пере-
дергивало так, что вызывало приступы тошноты.  С тех пор у 
меня отбили желаниене только есть сало, но и смотреть на него. 
Тем не менее, став взрослее, мне пришлось есть бутерброды с 
колбасой, в которой находились кусочки сала. И ничего. Ел и 
даже получал удовольствие. По-видимому во всем бутерброде доля 
сала была настолько малой, что было незаметно для меня. И вот 
теперь, впервые в жизни мне предстояло есть сало в чистом виде. 
Пока я отвлекся воспоминаниями моего далекого детства, ребята 
выбрали “Наибольшего общего делителя”, который делил на 40 
равных частей данный кусок сала и буханку черного хлеба. 
Каждому достался кусочек сала размером примерно равный 
кусковому сахара. 
	Ночь прошла быстро, как одна секунда. Вставать не хотелось. 
Но мысль о горячем завтраке вдохновляла. Он действительно был горячим. 
Но видимо, уже тогда начал внедряться в жизнь лозунг, который затем 
получил поддержку в руководящих кругах партии и впоследствии  
распространился по всей стране. Этот лозунг гласил: “Экономика 
должна быть экономной!”
В тот день наш завтрак  был вполне интеллигентным и состоял из 
стакана горячего молока и кусочка белого хлеба со сливочным маслом.
Затем нас доставили к месту работы. Перед нами открылся уникальный 
пейзаж: необъятное снежное море с застывшими волнами. Я огляделся 
по сторонам и обратил внимание, что куда бы я ни глядел, везде был 
виден горизонт. Такое со мной было впервые в жизни. Было ощущение, 
что мы находимся где-то на краю света. Голос бригадира, представителя 
колхоза, прервал мои романтические размышления. Бригадир пояснил, что 
под снегом лежит скошенная в валки пшеница и наша задача - извлечь ее 
из-под снега и сложить валки в скирду. Затем он взял вилы и показал, 
что и как нужно делать. Он ловко воткнул вилы в основание сугроба, 
как раз в том месте, где был гребень застывшей снежной волны. 
Приподняв вилы, он захватил охапку колосьев пшеницы и перенес ее на 
место будущей скирды. 

Как отмечал Гриша Карпов: “это была нормальная пшеница, а не колоски, 
просто как всегда: неожиданно выпал снег…"

Разобрав вилы, мы принялись за дело. Мороз в 25 градусов способствовал 
энергичной работе. 

Из воспоминаний Володи Шапиро: “Труд был ещё тот. Полоса под снегом, 
примерзла и вырвать её требовало больших усилий. Работали парами, 
я был с Мишей Терехиным. К концу недели мускулов прибавилось изрядно…”

Скирда разрасталась на глазах. Примерно через час, высота скирды стала 
выше нашего роста и у курильщиков появился хороший повод организовать 
перекур. Они уселись в основание скирды и не спеша покуривали свои сигареты. 
Правильные ребята продолжали работать, но уже не с таким энтузиазмом как 
прежде. Сказывалась усталость, и запасы калорий интеллигентного завтрака 
были на исходе. Поэтому через некоторое время все студенты отдыхали возле 
скирды. Майор Магеллан, увидев это, с его точки зрения, безобразие, 
закричал: "Почему прекратили работать?"
Кто-то (по-моему, это был Гриша Карпов) из наших остряков тут же нашелся: 
“Молоко закончилось!” ответил он майору. Дружный хохот ребят заставил 
майора признать: “Да, завтрак был не на высоте.” сказал он с грустью.
Выражение лица майора показывало, что его мучает совесть. Вероятно он 
осознал, что из-за его нерешительности завтрак оказался слишком легким, 
особенно для людей, собирающихся работать физически, да еще на морозе.  
Майор пояснил,  что собирается поехать в правление колхоза, чтобы 
организовать нам сытный обед. Он по-отечески попросил (не приказал) 
заканчивать перекур и приступать к  работе. Майор повернулся и, не 
оглядываясь, направился к машине. Ребята начали подниматься, чтобы 
продолжить битву за урожай. Усталые и голодные мы все же продолжали 
работать, поглядывая на часы. Время, как назло, тянулось очень медленно. 
Когда нас привезли в столовую на обед, выяснилось, что она (столовая) не
способна принять такое количество голодных одновременно и стало ясно, 
что придется питаться по сменам. Не помню, чтобы были какие-то споры по 
этому поводу.На этот раз обед оказался горячим, вкусным и сытным.
С тех пор проблемы с питанием были решены. После обеда работали немного. 
Зимой темнеет рано. А вечером после ужина каждый распоряжался свободным 
временем по своему усмотрению.  Сергей Чуклеев захватил с собой дорожные 
шахматы и тут же организовалась очередь по принципу: очередник играл с 
победителем. Рядом образовались две азартные группы картежников:  
преферансистов и любителей обычного дурака.  Были и те, кто захватил 
тетрадки с конспектами и углубились в свои записи. Естественно, были 
среди нас и любители художественной литературы. 

Постепенно голоса становились более приглушенными, и затем сон одолел всех.
На следующее утро завтрак уже был более калорийным и включал в себя кашу. 
Желающие могли получить добавку. Работа в поле была уже более эффективной. 
Сказывались приобретенный опыт от вчерашнего труда и физически окрепших тел. 
В тот день мы сделали в 2 раза больше, чем в первый. А каждый следующий день 
делали больше, чем в предыдущий. Так продолжалось неделя или дней десять. 

	Тем временем наш деканат был озабочен вопросом: сможем ли мы 
нагнать учебный план из-за пропущенных дней работы в колхозе. Всего мы 
убрали 700 гектаров и тем самым внесли свой вклад в битву за урожай 1972. 
Много это или мало - не знаю. В любом случае это был плюс, а не минус. 
И возвращались мы с хорошим настроением, с чувством выполненного долга, 
с отдохнувшими от умственной работы головами и готовыми за оставшееся 
время до сессии пройти весь запланированный учебным планом материал.
Но главное, за эти несколько дней мы значительно окрепли физически и 
получили колоссальный эмоциональный заряд. 
	Было ощущение, что мы участвовали в грандиозном сражении и оказались 
в нем победителями. 
	До сессии оставалось чуть больше месяца…